Однажды сын хана Менгли-Гирея поехал на охоту. Охота была хороша: затравили много лисиц, зайцев и трех диких козлов. Ханский сын захотел побыть один. Он отправил слуг и загонщиков с добычей в крепость, а сам забрался в чащу, спрыгнул с коня и присел на камень у речки Чурук-Су.
Вдруг послышался шорох. Из куста выползла змея. За нею гналась другая, обвиваясь вокруг жертвы и кусая ее. Одна змея, обессиленная и искусанная, перестала защищаться и мертвенно опустила голову. А из кустов спешила третья змея. Она накинулась на победительницу — и началось новое побоище.
Ханский сын все смотрел на побежденную змею. Он думал о своем улусе (вотчине) и об отце, он думал о своем роде. Все крымчаки были тогда подобны полумертвой змее. Где-то шла борьба, а кто в ней победит — Золотая Орда или турки, — уже все равно: ханскому сыну и Менгли-Гирею уже не подняться, как той змее…
Но прошло время, и молодой хан увидел, что змея зашевелилась, хоть и с трудом, но поползла к воде. Напряглась, доползла до реки и погрузилась в нее. Недавно полуживая, змея извивалась все быстрее и быстрее, а когда выползла на берег, на ней не осталось даже следов от ран.
Это было счастливое знамение! Гиреям еще суждено подняться, и они оживут, как эта змея!
Тогда царевич вскочил на коня, помчался в крепость и рассказал отцу, что видел у реки. Они стали ждать известий с поля битвы. И прискакал гонец: Оттоманская Порта разбила ордынского хана Ахмеда, который когда-то истребил всех воинов Гирея, а его самого загнал в крепость на крутой скале.
На том месте, где Аллах дал знамение сыну Гирея, старый хан приказал построить дворец.
Так возник Бахчисарай. А две перевившихся в схватке змеи стали гербом крымских ханов.